ВЫПИСКА ИЗ ЖУРНАЛА ЗАСЕДАНИЙ ПРЕЗИДИУМА УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ

23 июня 1920 года

(…)

Председательствовал Ал. Ломтатидзе

Секретарь Кон. Джапаридзе

Рассматриваемый предмет:

Вопрос о публикации закона, кроме государственного языка, – и на языке национального меньшинства.

(…)

Постановление: рассмотрев заключение юридической комиссии по заявлению члена Учредительного Собрания Паул Бюли, Президиум считает нужным отметить следующее:

Президиум в целом полностью разделяет то мнение, что желательно, чтобы всякий закон публиковался на понятном каждому гражданину языке.

Но только, вопрос состоит в том, – каким путем можно осуществить этот принцип: то, чтобы закон в своем настоящем виде и выражении, без искажений доходил до сознания гражданина.

Юридическая комиссия признает желательным, – чтобы законы публиковались на понятных национальным меньшинствам языках, и устройство этого, по его мнению, должно взять на себя Правительство.

Конечно, в этом случае подразумевается перевод законов на разные языки проживающих в Грузии национальностей, или на один такой язык, который понятен для всех этих национальных меньшинств.

По мнению Президиума, перевод закона на несколько языков и публикация его в таком виде – практически неосуществим.

Для того, чтобы принять положение юридической комиссии, даже тогда, если не принимать в расчет осетин и другие, меньшие национальные группы, – закон должен переводиться самое меньшее – хотя-бы на три главных языка: армянский, татарский и русский – ввиду того, что среди населения Грузии количество представителей каждой из этих национальностей весьма наглядно.

Не требует доказательства то мнение, что невозможно устроить перевод на армянский и татарский язык так, чтобы руководящее этим делом государственное учреждение имело возможность предложить гражданам правильный и неискаженный перевод.

Дело не в том, чтобы найти переводчиков; главное, их перевод должно контролировать полномочное должностное лицо, которое ответственность за правильность перевода возьмет на себя не только номинально, но и сознательно.

По мнению Президиума, найти таких руководителей в нынешних условиях невозможно. А без этой ответственности перевод законов может внести страшную путаницу в понимание и определение закона.

Остается русский язык. Разумеется, с этой стороны препятствия в переводе закона могут быть преодолены. Но, в этом случае главный принцип – т.е. публикация закона на понятном для всех языке – остается неосуществимым. Русский язык, в первую очередь, знают сами русские и потом малые группы армян и татар т.е. интеллигенция. Но широкие массы обеих национальностей все-таки будут лишены возможности не только прочесть закон, но и понять его, когда ему другие прочтут его без перевода на родной язык.

Значит, положение остается таким-же, для большинства национальных меньшинств, каким и является на сегодня, когда законы публикуются только на государственном языке. При этом, надо сказать и то, что в городах работный люд и мелкая буржуазия из национальных меньшинств, а в деревнях крестьянство лучше знает грузинский язык, чем русский язык.

Что касается перевода законов на русский язык с той целью, чтобы он стал доступен для русских и знающих русский язык представителей иных национальностей, - и в этом случае, преграда если и преодолима, но все же наглядна.

Главнейшая преграда опять вышеназванная ответственность за правильность перевода.

Если составление закона на том или ином языке для ясного понимания представляет указанное затруднение, вдвое труднее и опасно переводить законы с одного языка на другой язык.

Легко представить, сколько недоразумений и смешение мнений вызовет та или иная проскользнувшая ошибка перевода. Так что, вполне ожидаемы нарушения как личностно-правовых, так и предметных интересов. Кто будет ответственен за это? Конечно, государство, как ответственное за действия своих властей.

При этом, надо отметить одно следующее практическое соображение.

Грузинское законодательство пока еще юное и законодательный язык и мышление еще должны пройти долгий путь, чтоб принять вид отлитых в соответствующей форме и точенного выражения.

Вот, если в процессе этого возрождения, поставить вместе с грузинским законодательным языком и мышлением русский законодательный язык, язык уже развитый в этой области и отлитый в соответствующую форму, несомненно, что он, грузинский язык будет угнетен.

Сегодня, очень часто, тот или иной законодательный акт прямо переводится с написанного по-русски подлинника, настолько заметен чуждый дух, облик естественного русского мышления, а по-грузински же, насильственно притянутого вопроса-ответа.

И коли будет обязательным для опубликования законов их перевод на русский язык, несомненно произойдет противное – законы будут писаться по-русски и грузинский подлинник будет переводом.

По этому соображению Президиум заключает, что законы должны публиковаться только на государственном языке, как это происходит сейчас.

При этом Президиум отмечает, что распространение законов и на других языках предмет частного издательства. В этом деле большую помощь своим национальностям могут оказать действующие в Республике Грузии Национальные Советы и в данном случае может быть признано целесообразным оказание Правительством предметной помощи соответствующим организациям.

Председатель (подписано)

Секретарь (подписано)

(Центральный Государственный Исторический Архив Грузии, ф. 1833, опись 1, д. 726, л. 64; там же, д. 712, л. 231-233)